Тайны и ложь

Мирон услышал, конечно. Я заметила, как дернулся уголок его губ, но он не разрешил себе улыбнуться.

Мирон еще хуже Степы. Если у мужа вода в жопе не держалась, как выразилась Катя, то Мир вообще не затыкался. А тут – молчит почти всю дорогу. Подоставал меня для порядка при встрече – и все.

– Ты знал о завещании? – спросила я, не в силах сама больше терпеть.

Мирон молчал.

– И про Наташу знал? – продолжала я. – И про детей?

Тишина была красноречивее любых оправданий или признаний. Я саданула руками по рулю и закричала.

– Чтоб вас обоих!

Машина вильнула, но я быстро пришла в себя и вернула управление. Мирон тоже среагировал. Он схватил руль и мою руку.

Меня прошило током. Злость закипала сильнее и грозила вырваться наружу. Или это уже была не злость, а адреналин с возбуждением? Или все сразу.

Мое бетонное спокойствие отчалило в дальние края. Я с трудом сдерживала слезы, таращась на дорогу и крепче сжимая руль.

«Тише, Крис, тише», – сказала я сама себе.

– Может, я поведу? – предложил Мирон аккуратно.