Твоя жестокая любовь

Развела руками и замолчала.

– Я бы на твоем месте проверила. Если Влад вернулся, и если деньги на открытие филиала у него есть, то и на лечение матери он найдет средства, – упрямо сказала Катя на прощание.

– Скорее, я получу пинок под зад, – сказала я сама себе, так как дверь в Катькину квартиру уже закрылась.

Иду, привычно перепрыгивая лужи, и ловлю иногда осуждающие, иногда равнодушные взгляды окружающих. Так странно, что незнакомые, по сути, люди могут неодобрительно качать головами, если им не нравится твоя походка, или манера себя вести. Неужели их жизни настолько скучны, что легче всего осуждать девушку, которая торопится к матери в больницу?!

– Можно к ней?

Герман Викторович что-то писал в бумагах, и не думал обращать на меня никакого внимания. Видно, что врач измотан неблагодарной работой, но я не всегда готова входить в чужое положение.

В мое никто не торопился входить – никто, кроме мамы.

– Герман Викторович, можно мне к маме? – повторила вопрос.

– Ты уже навещала ее сегодня. К чему мешать пациентке? Ты не поможешь ей, девочка, лучше займись своей жизнью.