Лихо. Медь и мёд

Ольжана покачала указательным пальцем.

– Чарна, оборотница-кошка, хотя я бы сказала – тёмная лошадка. Йовар её тоже уважает. Может, его ворчание насчёт девок – способ оправдать свою нелюбовь ко мне?.. Как бы там ни было, он верит, что Чарну ждёт блестящее колдовское будущее. Но все, кого я перечислила, – это лишь присказка, а сказка впереди.

Ольжана сомкнула ладони.

– Последний, но не по значению, – Юрген. Вы спрашивали: если я по кому и скучаю, то по нему и Бойе. Йовар в Юргене души не чает. Ко всем старшим относится как к дорогим ученикам, но к нему – как к сыну.

– Юрген. – Лале тонко улыбнулся. – Необычное имя.

– Это из льёттской песни про конунга, которого младенцем оставили у побережья. Песня очень красива, вы её знаете? Конунга нашла и воспитала простая семья, а потом он вырос и стал героем. Но с именем Юргена вообще смешно вышло. – Ольжана улыбнулась. – Его подкинули в лес Йовара, а Йовар – это огромный суровый колдун. Не думаю, что он знал, как обращаться с новорождёнными. Тогдашние ученики, видно, были ему под стать – кроме Ратмилы, которая сбежала в Дикий двор от мужа-насильника. Только благодаря ей Юрген и пережил свой первый год.