Бывшие. Боль и любовь

Наглые глаза горят, наглые, пухлые губы изогнуты в кривой ухмылке, наглая поза всем своим видом показывает максимум снисхождения.

И он как всегда без майки, с голым торсом. Спасибо хоть в трусах. Таки надел.

– Прикройтесь, – отворачиваюсь.

Дурацкий жар опять ползёт по лицу – мне это уже всё надоело. Надоело так реагировать на него. Он же мерзавец!

– Почему? Не нравлюсь.

– Нра… То есть, это вас не касается! – хмыкаю, вздёрнув подбородок.

– У тебя красивая коса. Ты сегодня волосы в косу собрала? Мне нравится. Мечтаю наматывать её на кулак, и…

– Вы отвратительно себя ведёте. И, если не прикроетесь, я откажусь вас лечить и уволюсь.

– Тогда я умру и это будет на твоей совести.

Голос насытился льдом и сталью. Опасной.

Повернулась, двинулась к кровати. Вяземский соизволил набросить на бёдра одеяло.

– Лежите спокойно, мне нужно осмотреть вашу рану.

Присаживаюсь на край кровати, подготавливая всё необходимое, он, как всегда, мешает.

– Тут простынка запачкалась, нужно поменять, – криво лыбится, указывая на белёсые пятна на одеяле.