На небе никого

От Мити ни слуху ни духу. Успокаиваю себя, что в таком хаосе почта плохо работает.

23 июля

Сегодня припозднился, шёл пешком. Пахнут одуряюще цветы из Аптекарского. Город изменился здорово. На всех витринах крест-накрест полоски из бумаги, лежат кучи мешков с песком. Новая штука – аэростаты на длинных тросах, привязанных к машинам, на всех пустырях, в парках. Высота, сколько могу судить, около двух-четырёх километров. Аэростатное заграждение должно спасти Ленинград от бомбардировок. Спасёт ли.

25 июля

Тридцать четвёртый день войны, всё «ожесточённые бои». Радио раздражает дико. Ощущение, что хотят всё скрыть от нас. Видел, как на стенах рисуют надписи, ориентирующие горожан о местоположении убежищ и укрытий. Говорят, Мгу разбомбили и заняли немцы. Поезда никуда уже не ходят, но точно толком ничего не известно, одни слухи. Бедная А. Ц.!

28 июля

От Мити ничего. Отчаяние. Как я мог его отпустить.

На Неве видел прощание с солдатами, морскими пехотинцами. Жена или девушка не хотела отпускать одного из них. Все остальные спокойны, и по контрасту – жутко было смотреть на её слёзы, слышать крики. Цеплялась и не отпускала, за вещмешок, за винтовку, за противогазную сумку. Наконец удалось её уговорить, успокоить. Тяжёлое впечатление.