На небе никого

Еле сдержался в лаборатории. Алла толкует, что уезжать нет смысла – всё равно потом возвращаться осенью. Этот дневник никто никогда не прочтёт, да и к шуту, если прочтёт, мне уже всё равно, ради чего сдерживаться. Вот вы и езжайте, говорит. Мне-то ехать нет смысла, никого нет, сын единственный на войне, самому помирать пора. Это ведь у неё – родители старики. Дети школьники. Что здесь будет? Ничего хорошего нас здесь не ждёт. Хочется кричать: уезжайте! Увозите детей, стариков! Может, мой пессимизм говорит во мне, но кажется, что скоро здесь будет плохо, очень плохо.

А может, дело в характере. Может, я и правда «пораженец». Ни друзей, ни близких. Сирота, а при этом моё «дворянское происхождение» столько бед понаделало. Кое-как получил образование, но не то, что хотел, – машины и оборудование от меня всегда были далеки. Живу на окраине жизни, далеко от больших свершений и событий. Одна любовь была в жизни, и той уж нет. Митя на фронте. Как двадцать лет назад, когда хотел с моста головой в Неву, но что-то удержало. Не знаю что, не любовь к жизни точно. Просто живёшь, живёшь… по привычке.