Золоченые
Хищные звери… горечь сжимает мне сердце.
Я помню прилив сил, который испытала, когда пришли смертовизги, помню, как могла видеть в темном подвале даже без факелов. Теперь я понимаю почему. Потому что я ничем не лучше животного – тварь на грани человеческого. Может, поэтому-то я и чуяла смертовизгов, поэтому-то их чуяла и моя мать.
Бессмыслица какая-то. Мама ведь не была алаки. Иначе истекла бы проклятым золотом, когда красная оспа превратила ее внутренности в кашу, а потом погрузилась в золоченый сон, засияла и исцелилась. Тогда она бы вернулась.
Она бы вернулась…
– Когда за мной явилась сама, я уже почти могла поднять корову, – смеется Бритта. – Очень удобно, если доишь, а они вдруг буянят. Слышала, ты тоже с фермы.
Медленно киваю, но мыслями я далеко. Мне есть о чем подумать. Есть о чем погоревать.
5
Следующая неделя стремительно пролетает туманом воющих снежных бурь, замерзающих дорог и ужасных кошмаров. И хотя я больше не в подвале, мне иногда снится, как надо мной смыкаются стены, как приближаются с ножами и ведрами старейшины, и глаза их горят жаждой золота. Я просыпаюсь в повозке вся в слезах, грудь тяжело вздымается от рыданий, а Бритта все придвигается, глядя на меня с тревогой. Обняла бы меня, позволь я ей, но я еще не готова к прикосновениям чужих рук.