Золоченые

Презренны девы, кто покрыт отметинами или шрамами, кто ранен или истекает кровью… слова Безграничных Мудростей проносятся у меня в голове, и я почти смеюсь над их иронией, бесчестием. Теперь я понимаю, почему до Ритуала девушкам нельзя раниться. Это для того, чтобы нечистые, вроде меня, ни о чем не узнали и не задавали никаких вопросов, пока не станет слишком поздно.

Бритта смотрит на меня, в ее глазах жалость.

– Жуть, наверно, что творили с тобой те ублюдки. Мне так жаль.

Поток воспоминаний накатывает столь внезапно и стремительно, что я вся дрожу от их силы. Подвал… золото… к голове приливает кровь, перед глазами пляшут мушки. Я зажмуриваюсь, проваливаясь в темноту.

– Эй, все хорошо? – беспокоится Бритта.

Я медленно киваю:

– Да, – затем прочищаю горло, пытаюсь сменить тему: – Так что же Белорукая рассказала тебе о нашем роде?

Бритта вскидывает брови.

– Белорукая? Это так ее звать? – изумляется она столь неожиданно, столь искренне, что я улыбаюсь и качаю головой.

– Я не знаю ее настоящего имени. Просто назвала так из-за перчаток.