Жизнь на общем языке

– А сколько времени? – спохватилась Клава.

– Полвосьмого, – уведомил Пашка.

– Ничего себе. Засиделись мы, однако, Софья Михайловна, за разговорами, поддавшись релаксу, – поразилась Клавдия и подхватилась с места. – Сейчас завтрак приготовлю неосознанному индивиду.

– Сырники твои фирменные, ладно? – торопливо попросил Пашка.

– Будут тебе сырники, – пообещала любящая мать, потрепала сына по волосам, обняла, поцеловала в щеку и отстранила. – Все, иди приводи себя в порядок. Софья Михална права: твои мятые труселя с тапками – это какой-то жесткий моветон.

– Удаляюсь, дабы не оскорблять своим непотребным видом ваши чувствительные, тонкие натуры, дамы. – Дурашливо «щелкнув» голыми пятками и исполнив театральный «офицерский» кивок, Пашка четко развернулся и отправился в ванную.

– Испортила ты, бабуля, ребенка приобщением к русской классике, ох испортила, – наигранно-обреченно вздохнув, попеняла Клавдия.

– Этого ребенка не способно испортить ничего, – отмахнулась в ответ бабуля. – В нем слишком хорошая закваска, высокая степень разумности, прекрасно развито критическое мышление и отличное чувство юмора, доставшееся ему от родителей. В любом случае с классикой переборщить невозможно, ее много не бывает по определению. Впрочем, если я слегка и перестаралась, то и ничего, прекрасно поживет и испорченным, – усмехнулась Софья Михайловна. – По крайней мере, он осилил «Тихий Дон» Шолохова, а по нынешним временам, для той дикой системы преподавания, что имеет место в стране, это практически академический уровень.