Просвещать и карать. Функции цензуры в Российской империи середины XIX века

Внутренняя проблематичность цензуры отразилась и в литературе. Русские литераторы XIX века неоднократно писали о цензорах. По преимуществу это, конечно, произведения сатирического толка, эпиграммы и проч. Странно было бы ждать от большинства писателей попыток объективно оценить роль цензуры в литературном процессе – именно здесь берут начало многочисленные характеристики цензоров как ограниченных и глупых людей. Но если вчитаться в эти описания, нетрудно заметить, насколько двойственной выглядит в них роль цензора. В «Послании цензору» (1822) А. С. Пушкина, например, адресат описан как воплощение всех типичных пороков цензора – глупости, ограниченности, неумения понимать свободное слово и стремления подавить его:

• А ты, глупец и трус, что делаешь ты с нами?
• Где должно б умствовать, ты хлопаешь глазами;
• Не понимая нас, мараешь и дерешь;
• Ты черным белое по прихоти зовешь;
• Сатиру пасквилем, поэзию развратом,
• Глас правды мятежом, Куницына Маратом6.

Однако в том же самом произведении дается описание «идеального» цензора, которому приписываются совершенно иные качества, в том числе подобающие скорее представителю свободного слова, – собственное достоинство, внутренняя свобода, гражданские чувства и ответственность: