Песни радости, песни печали

Тирада вызвала хохот среди юнцов, и они, удовлетворившись своей радостью, скрылись из виду. Гамаюн подняла взор и вновь посмотрела на карту, но больше не видела стран и городов. В стекле отражалась печальная смуглая дева-птица со слегка горбатым носом, пышными мостиками бровей и ореховыми, полными тоски глазами. Она легко, почти ласково коснулась стекла тряпкой и горько вздохнула. После же потерла пальцем под ноздрями, убрала прядь темных волос за ухо и принялась вытирать остальные скульптуры.

– Вот, сударыня, пришли! – Сиреневый Кафтан остановился перед неказистой маленькой дверью, выделяющейся своей облезлостью на фоне белоснежной крепостной стены дворца. – Располагайтесь, так сказать, будьте как дома.

Княжна слегка наклонила голову и заглянула внутрь. Полумесяцы бровей взошли на небосклон ее лба, обозначая крайнюю степень удивления. Оказывается, вечер изумлений был для нее не окончен.

– Внутри есть все, включая уборную. Совет розмыслов постарался! Окна, конечно, невелики – в прошлом это бойницы, зато вид из них упоительный. И тихо здесь, никто не помешает. – Уверенность в голосе прислужника таяла под внимательным взглядом княжны Новоградской.