Самое красное яблоко

Последние слова растворились в неуютном молчании. Я не ждала ни слова от Элеанор: что она могла сказать? Я всего лишь хотела предупредить ее, напомнить, как опасна игра с добрыми соседями, в которую она ввязалась, но разве это могло что-либо изменить?

– Какая очаровательная и поучительная сказка, – наконец через силу улыбнулась Элеанор, – но я знаю другую, во сто крат лучше. Слушай же.

Она обернулась и взглянула мне в лицо, а не в смутное отражение, поймала мой взгляд, и я не смогла отвести его, падая в черный омут и лишаясь воли. И звуки, и цвета, и очертания предметов смазались и отступили в сторону, и только Элеанор оставалась яркой, живой и незыблемой в сером и тихом мире.

Уж не это ли каждый раз чувствует Гленн?

– Был у одного лорда младший сын, у которого ничего не было за душой – ни богатств, ни отцовской любви, ни доброй службы, только благородное имя. – Она рассказывала быстро и жестко, и глубокая, затаенная боль звенела в ее словах. – Но и от имени он отрекся, когда сбежал с миленькой служаночкой, которая вскоре родила ему дочь. Они жили впроголодь, служанка бралась за самую тяжелую работу, ведь сын лорда не умел ничего, кроме как красиво улыбаться и шептать ласковые слова. Она быстро подурнела, и любовь сына лорда угасла, как свеча на ветру. Он с повинной вернулся к отцу, и тот женил его на жестокой, но богатой негоциантке. О собственной дочери он забыл.