Беспредельщик

Я затихаю после истерики. Мы едем мимо Пушкинской, по оживленному проспекту, все дальше и дальше от дома, где спит моя дочь. Он везет меня в главную резиденцию.

Я ничком лежу на сиденье.

Дочку я больше не увижу, если не вымолю прощение, не упрошу, не докажу, что не виновата ни в чем… Все зависит от того, что Толя сделает дальше. Его людей нет с нами, значит, будет что-то унизительное.

Короткая остановка, пока открываются автоматические ворота. Внедорожник неторопливо катится дальше и замирает рядом с крыльцом. Толя выбирается наружу и обходит машину.

Я лежу, прислушиваясь к происходящему: под ногами у него скрипит гравий. Резко скрипит, словно Толя на взводе. Значит, будет больно… Открывается дверь, он хватает меня за волосы и вытаскивает из машины. Не говоря ни слова, тащит к дому. Не успевая за широкими шагами, я семеню, тихо поскуливая. Залитое слезами и расквашенной косметикой лицо запрокинуто в небо. По ступеням я поднимаюсь на ощупь: Толя не ждет меня, волочет беспощадно, лодыжка подворачивается, ее простреливает боль. От руки Толи пахнет бензином.