Беспредельщик

– Смотри, – говорит Толя, закуривая следующую сигарету.

Алекса бьют в лицо, и я опускаю глаза вопреки приказу. Пялюсь на свои коленки, едва прикрытые подолом гламурного платья, и прислушиваюсь к шороху с переднего сиденья. Толя не комментируя, наблюдает за расправой.

Не знаю, сколько это длится. Через автомобильное стекло долетают сдавленные мужские крики. Мне кажется, сначала он сопротивляется. Но на стороне Толи ночь, много времени и крепкие парни.

Я не смотрю, чем и как его бьют.

Не хочу.

Слышу, что чем-то тяжелым. От страшных криков снаружи начинает трясти.

– Зачем я тебе квартиру купил, сука? Чтобы ты там хвостом крутила перед своими уродами? В доме, где дочь моя живет?

Я обливаюсь потом, глядя на свои дрожащие руки. Пытаюсь натянуть на колени подол, чтобы не выглядеть падшей женщиной. Костяшки на пальцах белеют, так сильно я вцепилась в ткань.

– Выходи из машины, Ника, – продолжает Толя.

Перестаю дышать.

Почти ничего не чувствуя, словно я во что-то эфемерное превратилась, потеряла тело, выбираюсь из машины и смотрю на Беспредельщика. Боже… Взглядом повторяю путь: от машины, где его в первый раз ударили и где накапало кровью, до асфальтовой дорожки в черных пятнах от тютины, по которой он полз. Боже… На бордюре, заляпанном кровью и битумом, остались следы шин и красный отпечаток ладони. Словно он вытер разбитое лицо, а затем оперся на бордюр, чтобы встать. Боже… Алекс все еще пытается подняться, хотя избит сильно – очень сильно. Я его не узнаю. Не могу разобрать черты лица за слоем крови, гематомами и отеком.