Космонавтов 80/81

Выросли индоутки тоже быстро – скоро в корыто уже не помещались, и тогда им сделали загончик в папином гараже – это было за год до его смерти. Без птиц в доме даже спокойнее стало, но Томка регулярно навещала любимцев, а те при виде хозяйки радостно гоготали и шумели гладкими крыльями.

Наступили холода, и в один из дней индоуток в гараже не оказалось. «Улетели в тёплые края», – так мама сказала. И ещё сказку про гусей и Нильса принесла – всё сходилось.

Той зимой они не раз ели котлеты из птицы и вкусный наваристый суп с потрошками.

Из комнаты опять донеслось нытьё. Пенсионерка налила чай, положила кашу в глубокую тарелку с цветочной росписью по кайме и отрезала кусочек хлеба. Задержалась на секунду у окна – два мужика подозрительного вида тащили в подъезд огромный свёрток. Кажется, ковёр.

Интересно, к кому? Наверняка этот паяц из девятнадцатой заказал – вечно прибедняется, но Тамару так просто не провести! Знала она, что тот хорошо живёт и какими-то тёмными делишками промышляет.

Павел есть не хотел, от ложки с кашей отворачивался и, на удивление, внятно мыслил – такое случалось нечасто. За те полчаса, что она безуспешно пыталась влить в него овсянку, настроение мужа сменилось огромное количество раз: то он плакал о том, как «птичку жалко»; то кричал, что это она виновата и недосмотрела, выплёвывая кашу в Тамару, – «тише-тише! соседи услышат – что подумают?!»; признавался ей в любви и «теперь только мы друг у друга остались» (будто когда-то был кто-то ещё); и проклинал за то, что она принесла в дом птицу, к которой он так привязался.