Дневники: 1920–1924

– Тебе бы следовало посвятить “Викторию” Кэррингтон, – сказала я.

– О нет, мы совсем не в таких отношениях.

– Оттолин будет в ярости.

Он тоже так думает.

У Литтона была рукопись, и как только я начала ее читать, то уже не могла остановиться, вернее, мне пришлось заставить себя отложить текст. Мы говорили о возможной поездке в Италию на Пасху, но… Одно из таких «но» – наше издательство. Иногда мне кажется, что мы с Л. слишком хорошо устроились. Вопрос: надо ли мне учить русский с Л. и Котелянским? Если он сможет читать на нем и скрашивать этим свой досуг, я буду в ярости. Говорили о Китсе421, Вордсворте, Кэррингтон и Партридже. Литтон намерен постоянно жить на Гордон-сквер; у К. нет ни гроша; П. – собственник. В конце концов, как сказал Литтон, нам, возможно, не следует привязываться к таким людям. Возможно, наши родители были правы. Потом мы обсуждали родителей, представляя, как леди Стрэйчи, Литтон (лорд)422 и Фицджеймс423 сидели бы и говорили до двух часов ночи. Но о чем? Как много всего не было сказано, а остальное казалось пресным. Но я киплю, когда пишу, и не могу ни на чем остановиться, и ненавижу уезжать, и клянусь никогда этого не делать, но работать, работать, работать…