Маска, я вас знаю!

Однако я отвлеклась.

– Ах ты, с-с-с… – раненым зверем взвыл Золотухин и мастерски, как Шекспир – венок сонетов, сплел затейливое словесное кружево из отборнейших матерных слов, каждое из которых крайне нелестно характеризовало его супругу.

– Ого! – оценил неожиданное богатство ненормативной лексики Колян. – Я даже не все слова понял. Что означает «лярва прошмандовистая», ты не знаешь?

– Вообще-то, изначально лярва – это из древнеримской мифологии: душа умершего злого человека, приносящая живым несчастья и смерть, а у славян в прошлом – злой дух, вселяющийся в женщину, превращая ее в распутницу. – Во мне некстати проснулся всезнайка-филолог, но я сделала усилие и снова усыпила его. – А тут, по-моему, все из контекста понятно. Похоже, Золотухин уличил свою мадам в измене.

– Сейчас прольется чья-то кровь, – предположил дядя Боря Трошин, нимало не устрашенный обозначенной перспективой, и чиркнул спичкой, прикуривая очередную сигарету.

– А хде там хто? – прокряхтела, опасно перегибаясь через перила, бабка Плужникова.