Лиловые орхидеи

Я смотрю на Бэйлор и ловлю на себе ее грустный взгляд. Она уже знает, как хреново мой отец ко мне относится, так что вряд ли это ее сильно удивило.

– Никогда не забуду, какое грустное лицо было в тот день у мамы. Я тогда не догадался, что она все поняла. Она поняла, почему я выбрал мяч, и еще она знала, что у меня никогда не будет того, что было у того мальчика в магазине. На следующий день мама отвела меня на мою первую игру в футбол.

Я смеюсь.

– По иронии судьбы, она была в Бэйлорском университете, – с улыбкой говорю я. – Вот тогда-то я и начал играть. После того дня надо было очень постараться, чтобы застать меня без футбольного мяча.

Лицо Бэйлор выражает сочувствие, она придвигает всю тарелку с картошкой фри поближе ко мне. Я беру несколько штук и отодвигаю тарелку обратно.

– Не надо меня жалеть, Бэй. Мой отец всегда был для меня хорошим примером.

– Это как? – недоуменно спрашивает она.

– Он был хорошим примером того, каким отцом я не хочу быть, – поясняю я.

Бэйлор понимающе кивает.