Величайшее благо

– Русские заняли Вильну.

Он начал переодеваться.

– То есть они уже в Польше? – спросила Гарриет.

– Это удачный ход, – ответил он чуть вызывающе. – Чтобы защитить Польшу.

– Во всяком случае, удачный предлог.

Зазвонил телефон, и, прежде чем было сказано что-либо еще, Гай схватил трубку.

– Инчкейп! – радостно воскликнул он и, не посоветовавшись с Гарриет, добавил: – Мы будем ужинать на Бульваре. Приходите.

Он положил трубку и стащил рубашку через голову не расстегивая.

– Тебе он понравится. Главное – разговорить его.

Гарриет не могла даже вообразить, что ей понравится кто-то незнакомый.

– Тебе звонили сегодня три раза. Какая-то женщина.

– В самом деле? – Это сообщение не удивило его. – Тут все посходили с ума из-за телефонов. Их не так давно провели. Женщинам нечем заняться, и они звонят незнакомым людям и кокетничают. Мне не раз так звонили.

– Вряд ли случайная женщина стала бы звонить трижды.

– Да, вряд ли. В любом случае она перезвонит.

Когда они выходили, телефон действительно зазвонил снова. Гай кинулся к нему, и Гарриет уже с лестницы услышала, как он восклицает: «Софи!» Спустившись, она увидела, что в холле толпятся жильцы и слуги. Все они что-то оживленно обсуждали. Радиоприемник за стойкой, словно механическая птица, выпевал назойливую мелодию румынской хоры[6]. Гарриет остановилась, чувствуя, как воздух дрожит от тревоги. Когда Гай догнал ее, она сказала: