Почти любовь

– Доедет, недавно из ремонта забрала. Полетает еще, – скрестив руки на груди, с лукавой улыбкой отвечает Леся.

– Полетает? – насмешливо выгибаю бровь. – Так вот значит о каком вертолете речь. Часто прыгать на ходу приходится?

– Только когда тормоза отказывают, – не моргнув глазом, парирует Олеська. Молодец, за словом в карман не лезет.

– А ремнем специально не пристёгиваешься?

– Ага, без страховки же.

– А я сразу понял, что ты мне напиз… наврала, Веснушка. Без страховки указывает на отсутствие парашюта.

– Ну это зависит от того, какие трусы надеть.

– Ты сейчас про бабушкины панталоны?

– Они самые. Просторные, надежные, с вентиляцией.

– Хотел бы на это посмотреть.

– Могу устроить, или ты во мне сомневаешься?

– Тебя опасно на слабо брать.

– А ты попробуй, – провоцирует меня Веснушка. Не сомневаюсь, что она способна устроить дефиле в бабушкиных парашютах прямо на Красной площади.

– Очкую. Сердце не выдержит, – театрально прикладываю ладонь к груди.

– Слабак. – фыркает Олеся.

– Я от клоунессы до сих пор отойти не могу, – отгоняя от лица мошкару, признаюсь со смешком. Она смеется в голос, звонко, заливисто, как девчонка. Она и есть девчонка. Молоденькая совсем. Безбашеная, крыша подтекает, тормоза отказывают и со страховкой наверняка проблемы. Почему я уверен, что Веснушка и в боулинг никогда не играла, и, вообще, сочиняет через слово?