Багатур

Олег буквально взлетел в седло, шлепком по плечу выражая благодарность Олфоромею, но Бэрхэ‑сэчен продолжал опережать – трое чёрноклобуцких воинов и монгол пустили коней галопом, прорываясь в незаметный переулок.

– Луки к бою! – гаркнул Сухов.

– А нетути! – виновато сказал Олфоромей. – Я погнал кого мог, мы за «чёрными клобуками» увязались и пришли у них на хвосте!

– Догнать гадов!

Весь десяток рванул с места. Олег первым ворвался в переулок, проскакал его и вынесся на широкую улицу, уводящую к Лядским воротам. Четвёрка заметно удалялась, скача во весь опор и распугивая прохожих. Новики кинулись вдогон, пролетая между застывшими в ужасе киевлянами, перескакивая брошенные корзины и вьюки, краем уха улавливая вопли и брань.

– Дорогу! – орал Станята. – Дорогу!

– Дорогу! – вторил ему дюжий Олекса Вышатич, трубно взрёвывая.

Киев только казался большим, на самом‑то деле невелик был – вот и ворота Лядские показались. Новики, как по команде, засвистели, и стража мигом рассыпалась в стороны. Кони гулко протопотали по мосту и вынеслись за город.