Тринадцатая Мара

Одинокую жизнь скрашивала семья, точнее, после смерти дяди, ее остатки: двоюродный брат Тимми, не получивший, что удивительно, при рождении ни доли той силы, которой обладал Сидд, и Лира, конечно же. Все трое росли бок о бок, взрослели. Лира, которую он часто шугал, будучи нелюдимым, совершенно его не боялась. Висла на нем, как на банановой пальме, всегда видела нечто, чем безразмерно восхищалась. В ответ на это он восхищался ей – светлой, совершенно неземной, способной постоянно чувствовать счастье.

Лиры больше нет.

А совет Тимми для него более недействителен.

«Виновата ли линза в том, что существует? Виновен ли луч…»

Луч – конкретно тот луч, упавший на выпуклое стекло и спровоцировавший катастрофу, – Сидд, если бы мог, придушил тоже. Погасил бы навечно, утопил бы во мраке. И остался еще один элемент зловещей формулы: тот, кто установил лупу и направил свет под правильным углом, – Аркейн до сих пор не знал его имени.

Его знали пропавшая Кьяра и старая Веда, к дому которой за последние три дня он подходил четырежды, стучал в дверь, но ответа не получал, понимал, что войти, взломав замок, не выйдет. Дом Мар был опутан такими сложными защитными заклятьями, что потребовался бы не один день для того, чтобы их нейтрализовать. К тому же присутствия бабки на этажах он не ощущал.