Досадийский эксперимент

Это было невыносимо, но Макки не мог избежать теплого чувства, которое он, несмотря ни на что, испытывал к этому странному калебану – существу, что могло невозбранно, в любой момент, вползти в его сознание и говорить так, как не осмеливался говорить никто. Если бы ему удалось найти женщину, столь же близкую ему по духу…

Именно эта часть их разговоров не давала покоя Макки и преследовала его. После того, как они не общались несколько месяцев, почему она решила обратиться к нему буквально за три дня до того, как на Бюро обрушился Досадийский кризис? Она вывернула наизнанку его эго, а потом уколола его этим вопросом:

– Почему ты так холоден и механичен в своих человеческих отношениях?

Нельзя было не заметить иронию в словах калебана. Фэнни Мэй сделала его посмешищем в его собственных глазах. Он чувствовал теплоту, да, даже любовь к калебану, но не к женщинам рода человеческого. Это незащищенное чувство он берег исключительно для Фэнни Мэй, но никогда не направлял его на своих женщин. Фэнни Мэй возбудила его гнев, потом низвела гнев до словесной перепалки, а затем превратила в немую печаль. Но любовь устояла.