Итальянец

У могилы капитана Нормана Гарри Кампелло сидит без пиджака, ослабив узел галстука, расстегнув рубашку и сдвинув на затылок шляпу; он курит сигарету, глядя, как птицы клюют последние крошки от его сэндвича с сыром и сладким перцем, которые он им набросал. Он поднимает глаза и видит за оградой своего помощника Ассана Писарро, застывшего в позе почтительного ожидания, пока Кампелло не обратит на него внимание; Писарро рыжий, веснушчатый, очень худой, и у него нервные руки.

– Чего тебе, Ассан?

– Ростбиф готов, комиссар.

– Я тебе тысячу раз говорил, чтобы ты не называл меня комиссаром на улице.

Помощник озирается. Одно веко у него полуприкрыто из-за шрама, который проходит через бровь. В стычке с контрабандистом табака за пару лет до войны Ассан едва не остался кривым на один глаз. Впрочем, другому участнику драки пришлось гораздо хуже: на него надели наручники. Вернее сказать, хуже пришлось тому, что от него осталось, после того как их надели.

– Так ведь нет никого.

– Все равно… – Кампелло недовольно смотрит на него. – Что там с ростбифом?