Автоквирография

– Мам, пожалуйста, успокойся! У меня же не рога с хвостом!

– Милый, ты нарочно передергиваешь… – в ужасе начинает мама.

Мой телефон, лежащий перед папой, подает сигнал, и он его поднимает.

– Снова Себастьян.

– Можно? – Я протягиваю руку.

Хмурясь, папа возвращает его мне.

На этой неделе на семинар не приду:(

Просто хотел сообщить.

Сердце падает и раскалывается прямо посредине, но вместе с болью приходит ликование: Себастьян потрудился меня предупредить!

Все в порядке?

Да, я в Нью-Йорк еду.

Неужели это правда? Неужели мы так запросто обмениваемся эсэмэсками?

Ой, здорово!

Ха-ха! Да я там всю дорогу буду как не пришей кобыле хвост!

Когда уезжаешь?

Мама шумно вздыхает.

– Таннер, бога ради, прекрати переписываться за столом!

Я бормочу извинения, встаю, экраном вверх кладу сотовый на разделочный стол и возвращаюсь на свое место. Родители молчат, но оба смотрят агрессивными буками. А у Хейли на лбу написано: она на седьмом небе от счастья, что в кои веки траблы у меня.

Помимо скрежета столовых приборов по тарелкам и звона колотого льда в стаканах с водой, я четко слышу, как до родителей доходит правда. От смущения в горле у меня встает тяжелый комок. Родители в курсе, что я и раньше увлекался парнями, но вплотную с моими увлечениями прежде не сталкивались. А теперь появился парень с именем и номером телефона. До сих пор все «относились к этому совершенно спокойно», но сейчас, ужиная в гробовом молчании, я понимаю: у «спокойного отношения» есть разные уровни. Возможно, родителям проще «относиться к этому совершенно спокойно», после того как они фактически запретили мне встречаться с парнями в Прово. То есть мне позволено влюбляться в парней только после выпускного и только в тех, кого родители отберут из круга интеллигентных, прогрессивных немормонов?