Ковчег. Лестница к выходу

И сначала, после появления первых образцов, Прометей уже начал подумывать об успехе. Так как на стадии изолированного развития всё шло отлично. Экспериментальные особи могли на расстоянии обмениваться образами, всплесками эмоций и информацией. Некоторые особи могли притягивать лёгкие предметы и даже отклонять слабые физические объекты, вроде жидкости, песка, или вездесущей пыли. Они формировали интуитивные коллективные структуры, где не существовало лжи или конфликта – только эмоциональный резонанс.

И после поступления первых результатов, и постепенного развития этих существ, Прометей видел в них определённую надежду. Они были словно живые светильники – этакие “фонари” среди холодной стали Ковчега.

Однако вскоре всё пошло не так, когда Прометей впервые выпустил группу из двадцати псевдо-псиоников в ограниченную, но обитаемую часть Ковчега, симулирующую естественную среду и социальные взаимодействия. И основная их проблема оказалась в самом источнике подобной силы. Так как практически при первой же эмоциональной перегрузке, когда один из них испытал страх, во время сбоя освещения, волна Первобытного Ужаса охватила всех. Эти существа тут же замкнулись, а затем впали в общую истерию. У некоторых даже начала деградировать кора мозга, буквально "сгорая" от неконтролируемой активности. Ментальный резонанс, вызванный присутствием среди них существ с нестабильной психикой, а в этой симуляции участвовали и обычные обитатели-“образцы” Ковчега, силой переселённые из привычных мест обитания, стал дополнительным катализатором. Псевдо-псионики не выдерживали самого присутствия “шума” от их разума, и начинали испытывать чужое безумие как своё собственное. И от всего этого у них начался полноценный коллапс личности. И чем больше существ объединялось в группу, тем слабее становилось индивидуальное “я”. В критической массе такая колония просто теряла сознание как единый мозг. В одном случае вся группа умерла одновременно от нейронного перегрева.