Осколки вечности в Академии Судьбы

Папин голос я легко узнала – елейно-паточный, пробирающий до мурашек. И не сразу заставила себя поднять лицо.

Отец стоял на балконе аптекарского дома, опираясь на тонкие кованые перила и подставляя одутловатое лицо весеннему солнцу.

– Вероника, дочка, отойди от зверя за спины моих людей, – велел граф, поглаживая пузо, обтянутое зеленым сукном. – Твоя жалость к полукровым тварям сейчас ни к чему: он опасен.

Отец махнул жезлом, и два стража оторвались от безликого серого конвоя. Ухватили меня под локти и, подломив легким тычком колени, потащили назад.

– Нет, папа… Нет! – заорала я на всю улицу.

Я болтала ногами, цеплялась за руку Валенвайда, второй прижимала к себе сверток с ламбикуром.

Почему свободная пресса так глуха, когда средь бела дня чинится беззаконие?

– Я готов пойти на жертвы, а ты? – проскрипел отец свысока.

По скулам Эрика пробежала болезненная судорога, виски раскрасились венами, и он медленно выпустил мою руку. Поморщился, сжал пальцы в кулак, темнея под моим обвиняющим взглядом.