Нелюбимая для Крутого

Это метки льва, Савелий оставил их, когда терзал меня. Я думала, Крутой меня пополам разломит, он совсем не сдерживал силу.

Поднимаю голову, смотрю на свое отражение, хотя лучше бы я этого не делала.

Губа разбита, на скуле синяк, волосы точно как у воробья взъерошены, и шея… там хуже всего. Понятно теперь, почему мне глотать так больно. Я все еще чувствую его сильные руки на себе.

Это было так, словно Крутой меня когтистыми лапами раздирал, не любил, нет.

Вот это все на моем теле – его ненависть, которой он меня буквально пропитал всю с головы до пят.

Что теперь будет, я понятия не имею. Могу надеяться только, что Мамай сдержит слово, отцепится от Алисы и она начнет новую жизнь у теть Нади.

Я же как-то выберусь отсюда и приеду к ней, все наладится.

Наверное… наверное.

***

Днем санитарка помогает мне вымыть голову, хотя бы немного привести себя в порядок, потому что сама я даже этого сделать не могу. Рука и плечо туго забинтованы, я не могу ею шевелить, и повязку эту мочить нельзя.

Волосы спутались, эта женщина помогает мне вычесать мои колтуны.