Нелюбимая для Крутого

Записки казались чем-то простым, неважным, это же просто буквы, но, как оказалось, они тоже способны убивать. Когда же я поняла, что мой слив информации причиняет боль, остановить эту машину я уже не могла.

Фари. Он меня невзлюбил с первого дня, но я его уважала все равно, ведь он был, конечно, прав насчет меня. А его жена Моника, их прекрасный маленький сын…

Они лишились отца и мужа, и ведь я тоже в этом виновата.

Если бы не я, у них все было бы как раньше. Брандо бы не ранили, не было бы покушений.

Я так виновата, и мне дышать от этого тяжело. Кажется, словно мои руки испачкались в грязи, и сколько теперь ни мой, они все равно грязные.

Савелий меня теперь даже по имени не называет. Сука, тварь, как еще там говорил? Много говорил, и это было больно слышать в свой адрес от того, кто еще совсем недавно шептал мне слова любви и с кем мы засыпали в обнимку.

Утром приходил следователь. Не знаю, откуда он узнал обо мне, похоже, кто-то в отделении все же вызвал милицию. Этот мент спрашивал имена, как и кто меня изнасиловал, просил написать все, угрожал даже, а я слушать все это не могла, мне было просто больно.