Нелюбимая для Крутого

Даша захотела власти, денег, признания? Не знаю. Я до сих пор не понимаю, зачем она вообще туда приперлась.

Это криминальная элита, и они никогда чужих не брали в Прайд. На что эта девчонка надеялась? Хотя что уже гадать. “Знал бы, где упасть, соломки подстелил бы”, но поздно. Даша уже упала, и сильно.

Все, что могу теперь, – по-тихому определить ее в отдельную палату, подальше от глаз. Я регистрирую свою новую пациентку на чужое имя, потому что, если ее влиятельный приятель придет сюда, не поздоровится уже мне, а я не хочу этого.

Я просто врач, у меня много пациентов, но не принять Дашу в том состоянии, в каком она поступила, я просто не смог. Что бы она ни сделала, так нельзя. Женщина, в конце концов, но кого это волновало.

Прошли сутки густой тишины, но никто к ней не приходил. Ни матери, ни родственников – никого. С собой у Даши не было ни документов, ни денег – ни хрена.

Это проблема, потому что долго удерживать ее в отделении на птичьих правах я не могу.

Рано или поздно мое влияние закончится и ей надо будет выписаться, хотя куда, я понятия не имею. Если Даше реально выдали волчий билет, то, как только она переступит порог больницы, ей перережут глотку за предательство.