Развод с монстром

– Твою мать… – выдохнула я.

– Что? Надежда, что? – требовал Краморов.

Я не отрываясь следила за Бесовецким в палате, не спеша открывать рот. Он ничего не делал. Встал над пациентом и смотрел на уровень оксигенации на мониторе, словно давая мне очередную подсказку.

– Нужно проверить кровь на несколько генных мутаций, отвечающих за БАС, – тихо заключила я. – И сделать электромиографию…

– Гениально, – усмехнулся Краморов. – Фото загородного дома, я так понимаю, уже не нужны.

Я прикрыла глаза, морщась.

– Признаки личного подсобного хозяйства, – выдавила, задыхаясь. – Ненаследственные формы БАС провоцируются курением и работой со всякими гербицидами и инсектицидами…

– Но какое-то слишком стремительное развитие, – заметил Леша.

Когда он появился позади, я даже не слышала.

– Вы уверены, что нам следует искать у пациента БАС? – спросил Краморов у Бесовецкого через динамик, и пациент на койке вздрогнул и испугано заозирался.

– Ну что вы делаете? – зашипела я. – Нельзя же так будить человека…

Но меня проигнорировали, а Леша взял меня под руку и отвел в сторону. Видимо, моей карьере здесь пришел конец. Бесовецкий же прошествовал с серьезным видом к рации: