Мрачный Взвод. Моровое поветрие

Идолы остались немы, лишь ветер прошелестел над головой Доброгнева. Березы склонились, сережками заплакали. Так и стоял несчастный царь до темноты, окруженный безмолвными изваяниями и деревьями, обнимающими его ветвями.

Доброгнев вернулся домой в ночи, но не к себе в палаты пошел, а к семье. Ружана у огня сидела, подняла голову от вышивки, услышав его шаги, улыбнулась робко. Затем заметила его рубаху порванную, подол, землей измазанный, хмуриться начала, открыла было рот, чтобы сказать что-то, но Доброгнев головой покачал и палец к губам приложил – молчи, мол.

Сел у ног жены, обнял их, голову тяжелую на колени ее положил и глаза закрыл. И как он мог, старый дурак, такую женщину на колдушку променять? Как мог в ее объятиях забыться, когда самая любимая, ласковая, добрая – вот она, только руку протяни! Бес попутал, точно околдовала его Чеслава, нет другого объяснения.

– Прости, родная, – сказал Доброгнев. – За все прости.

Ружана вздохнула, теплые руки на голову мужа положила, начала напевать колыбельную, которой детей в младенчестве убаюкивала. И так хорошо Доброгневу стало, так спокойно, будто и не было этих ужасных лет.