Нарисую себе счастье

– Так заливает, Казьмир Федотыч! Куда дальше-то? Берег оползать начинает.

– А доски вам на что? Крепите! А инженер где? Запиши-ка, Маруш – инженеру штраф! Недоследил! Эх, все самому нужно делать!

Вылез из ямы и дальше помчался. У меня через полчаса уж язык на плече был, а Долохов ничего, как мальчишка скакал с горящими глазами, только вдруг губу прикусил и начал грудь растирать.

– А ну, сударь, пожалуйте в бричку, – поспешила к Хозяину я, хватая его за рукав. – Сердце прихватило, да?

– Сейчас пройдет, – глухо пробормотал мужчина. – Не лезь под руку.

– Я на вас мэтру Пиляеву нажалуюсь.

– Нос не дорос. Вот что, малыш, в бричке под сидением фляга, принеси-ка ее.

Я побежала к нашему экипажу со всех ног. Разыскала флягу, вытащила пробку, понюхала – настой травяной, похожий на тот, что лекарь моей матушке выписал. Добре. Вернулась обратно и обомлела. Долохов курил! Да не трубку, а богомерзкие папиросы, что не так давно на Юге начали продавать. Помнится, матушка отца ругала, когда от него табаком пахло. Говорила, что вредна для легких эта забава.