Нарисую себе счастье

Я закивала и торжественно извлекла из мешка, что я так и не выпустила из рук, чистейший носовой платок. А следом – и сало.

– Не желаете?

– С чесноком, поди? Нельзя мне, доктор запретил. Сказал овощи есть и мясо на пару. Кофе еще запретил и сладости.

– Жестоко, – посочувствовала я. – За что он так?

– Сам не знаю, – пожал могучими плечами Хозяин. – Никак, хочет, чтобы я худым как он стал.

Я вспомнила доктора Пиляева и хихикнула. Точно, он довольно изящно сложен.

– Ну что, ты сыт? Тогда хватит бездельничать, пора за работу.

– Никуда не годится, – Казимир Федотович нещадно критиковал мои рисунки. – Во-первых, это слишком сложный орнамент. Повторить его в точности невозможное, а чашки в сервизе должны быть одинаковые. Тут вот, – он ткнул обожженным кривым пальцем с следующий эскиз, – цвета сложные. Такие смешивать – мороки больше, чем толку. Да еще неизвестно, как себя краска при отжиге поведет.

– Так вы мне палитру дайте! – вспылила я. – Откуда мне знать, какие цвета для вас сложные, а какие нет?