Учитель. Назад в СССР 2

– Вот что! – решительно заявил Геннадий Анатольевич. – Домой я тебя отвезу, едем!

– Не стоит, сам доберусь, – запротестовал я в спину.

– Едем!

– А вы куда? Остановка в другой стороне, – догнав Почемучку, спросил я.

– У меня машина, – смутившись, объяснил Лапшин.

Стареешь, Саныч, мог бы и сам догадаться, когда препод предложил отвезти домой. Не на троллейбусе ведь.

На стоянке мы остановились перед новеньким москвичом тёмно-красного цвета.

– Купил вот, на премию, – смутившись, сказал Геннадий Анатольевич, дёргая ручку. – Ах, ты, чёрт, – ещё больше растерявшись, выругался Лапшин. – Не привык…

– Хорошая премия, – присвистнул я, прикидывая, какие зарплаты у профессоров в Академгородке, если они с премии могут позволить себе машину. Для советского человека это больше, чем престижно. Это уровень благосостояния. Запредельный.

– Ленинская, – коротко бросил Лапшин, внезапно взяв себя в руки.

– Ого, поздравляю, – от души выдал я.

Стать лауреатом Ленинской премии в советское время – это как в космос слетать. В том смысле, место в исторической летописи страны гарантировано. Раньше вручали Сталинскую премию, по тем временам это означало, что человек и вовсе становился практически небожителем. Сто тысяч для советского человека – это неслыханное богатство в масштабах страны. За такие деньги можно было хоть квартиру купить, хоть машину. Хоть все вместе. Да что там, можно было жить несколько лет ни в чем не нуждаясь.