Дурень. Книга четвёртая. Ветер

Бомба, попадая в борт «противного» корабля, своей массой проламывала доски и застревала в борту. Последующий взрыв вёл к сильнейшему разрушению деревянных конструкций, возникало множества очагов возгорания, и разлетались деревянные обломки и осколки оболочки самой бомбы. Экипажу при этом мало не казалось. Дыра до метра в диамерте в обшивке доходила.

Про эти же пушки у французов и англичан при нападении на Севастополь и Иван в Пхеньяне Коху рассказывал. Военные историки считали, что именно превосходство в артиллерии, а совсем не пули Минье предопределили победу союзников.

Русские само собой тоже стреляли по кораблям противника. Вот только…

Огромные деревянные линейные корабли и фрегаты, с их очень толстыми (от полуметра до метра и более) деревянными бортами, плевать хотели на сферические ядра гладкоствольной артиллерии. Ядра застревали в толстых досках. Проломить борт и нанести серьёзный вред находящимся внутри людям и орудиям русские малокалиберные пушки могли лишь с небольших дистанций. Пробоины у ватерлинии, угрожавшие кораблю затоплением, были невелики из-за малого калибра ядер и относительно легко заделывались аварийной командой. Для того чтобы вывести из строя парусный линейный корабль, требовалось огромное количество попаданий. В Крымской войне более ста попаданий было не редкостью и приводило лишь к тому, что корабль противника отходил на краткосрочный ремонт в Стамбул.