Птица, лишенная голоса

Шелест листьев, танцующих на ветру, еле слышной мелодией разносился по кабинету.

– Ты думаешь так, потому что ты не Демироглу?

Госпожа Мераль спросила меня об этом, словно была на сто процентов уверена в своей догадке. Когда я не ответила, она предложила:

– Эфляль, вещи, которые определяют нас, – это не семьи и не фамилии. Если бы это было так, то мы должны были тогда давать всем людям, которых встречаем на своем пути, наши фамилии и фамилии наших семей или любимых людей. Но нас определяют не они или кровные узы; нас связывают друг с другом узы любви. – Я перевела на нее полные слез глаза, и она продолжила тихим голосом: – Чувство, которое ты ощущаешь в своем сердце, и есть семья.

Чувство, которое ты ощущаешь в своем сердце, и есть семья.

Я горько улыбнулась, и слезы потекли из глаз, оставляя мокрые дорожки на щеках.

– Я потеряла свою семью, – от этих слов в груди все сжалось.

– Нет, – быстро ответила госпожа Мераль. – Ты предала их земле. Но пока ты хранишь любовь к ним в своем сердце, ты не сможешь их потерять.