Птица, лишенная голоса

Ого, Ляль!

И правда, как-то долго. Я стала накладывать в тарелку сыр, стараясь не встречаться глазами ни с одним из них.

– Наверное, сильно устала, – отмахнулась я.

– А как ты себя сейчас чувствуешь, болит где-нибудь? – спросил Каран искренне.

– Нет, – я улыбнулась тетушке Зулейхе, которая в это время налила мне чай в стакан. И продолжила с энтузиазмом: – Вообще-то я чувствую себя бодрее, чем обычно. Через пару дней я планирую наконец-то погулять по Стамбулу.

Омер и Каран переглянулись. Омер неловко заерзал на стуле.

– Мне кажется, тебе нужно еще немного подождать, чтобы полностью поправиться, – сказал он.

– Да нет, я хорошо себя чувствую, думаю, что все будет в порядке.

Не успела я закончить, как Каран подхватил:

– Омер правильно говорит. Тебе требуется время на восстановление. Ты под нашей опекой, и нам не хотелось, чтобы с тобой случилось что-то непредвиденное.

Я ведь не могла сбежать от домашнего ареста, чтобы снова наступить на те же грабли, правда?

Наверное, они действительно переживали за мое здоровье. Через пару дней я так или иначе выйду за стены этого дома, но меня все равно беспокоил тон, с которым они говорили со мной.