Рассвет Жатвы

– Не могу, – отвечаю я. – Она не снимается. И вообще, это не драгоценность.

Мейсили кивает и не настаивает. Просто вешает мокрую тряпку на поручень кровати, залезает под одеяло и отворачивается лицом к стене. Из-за работающего кондиционера мне становится холодно, и я тоже накрываюсь капитолийским одеялом, неприятно пахнущим химией. То ли дело мое мягкое лоскутное одеяло, которое ма по воскресеньям проветривает на солнышке, когда шахты стоят и копоти почти нет, так что пахнет оно свежестью… Ма, Сид!..

Не думал, что засну, однако день выдался такой утомительный, что движение поезда убаюкивает и я погружаюсь в полудрему. Через несколько часов резко просыпаюсь, чувствуя, что меня трясут за ногу.

– Хей. Хей! – шепчет Луэлла под храп Вайета.

Опираюсь на локоть и щурю глаза.

– Что случилось?

– Не хочу Вайета. Я не хочу его в союзники, ясно?

– Вайета? Ясно, но почему? Он довольно крепкий и…

– Вроде он из азартников. А если нет, то его отец точно из них.

Азартниками в Двенадцатом называют шахтеров, которые занимаются всевозможными азартными играми. Они принимают ставки на любые события – собачьи бои, назначение мэра, боксерские поединки – и организуют азартные развлечения. Субботними вечерами их можно отыскать в старом гараже позади Котла, где они устраивают игру в кости и карты. Если из-за миротворцев обстановка усложняется, как в тот раз, когда кто-то поджег их джип, азартники стараются не отсвечивать, трутся по глухим переулкам и заброшенным домам.