Наше единственное лето

– Ребята, всё с моей ногой в порядке, я сама виновата, остановилась слишком резко, вот Таня и влетела в меня, – я растянула губы в улыбке.

Эля-миротворец на страже спокойствия в нашей компании!

Даня хмыкнул и посмотрел на меня так, что я как будто мысли его услышала: «Ну и дурочка! Всем и всё всегда спускаешь и прощаешь! Тряпка…»

– Мир, дружба, жвачка. Элька, поехали со мной, – Дима уже завел нашу «Яву» и, сидя, придерживал мотоцикл ногами. Я быстро заняла привычное место, обняв брата.

– Дим, я с вами, – Саша не спрашивал, а предупреждал. Меня осторожно, но уверенно подвинули на сиденье, и всей своей спиной я почувствовала тепло и твердые неровности Сашиного тела. Снизу вверх по спине взметнулись мурашки, а щеки снова предприняли попытку покраснеть. – Может, расскажешь, откуда Шустов знает про твою ногу? – это уже мне, твердо и как будто с выговором.

– Нечего рассказывать. Видел, как я вчера хромала к дому, – перекрикивая рев мотоцикла, ответила я.

Дима погазовал ещё, красуясь перед ребятами и «с буксом» рванул с места. И хотя за грохотом ревущего мотоцикла едва ли мои слова были слышны еще кому-то кроме Саши, я почувствовала на себе прямой взгляд Шустова. И чего это он вдруг завелся и на Таню наехал?