Гридень 4. Взлет

– С Козлом говорить будешь, тысяцкий брат? – спросил Геркул, которого все никак не оставляло в покое имя сына половецкого хана.

Я кивнул, просто было интересным, как выглядит этот самый Козел. Привели половца… Не та порода козлиная у него, даже бородки нет куцой на бледном лице. Пацан пацаном, ни дать ни взять, школьник. Если стародубский князь еще выглядел, пусть и с натяжкой, молодым мужчиной, то сейчас передо мной предстал мальчик. Обиженный, оскорбленный подросток.

– Я говорю на руси, – первым делом сказал Козел, опуская приветствия и сразу демонстрируя желание разговаривать.

– У тебя крест на груди. Ты христианин? – спросил Геркул.

– Верую в Христа Бога нашего, – протараторил заученную фразу парень.

– Так чего повел на Русь православную воиновсвоих? – спросил Алексей.

– Воля отца мой. Он погиб с битве с вы, с честью. У меня мать руси, – говорил Козел.

– Как же мать допустила такое имя сыну дать, если она русская? – буркнул Геркул, но был услышан и понят половцем.

– Мать умереть по вине меня, когда рожать. Не поминай мать мою! – зло ощерился паренек.