Тринадцатое дитя

Мама и папа ничего не объяснили. Они стояли рядом с повозкой и наблюдали за происходящим, как зрители в театре. Спектакль, который разыгрывался на сцене во дворе храма, не имел к ним никакого отношения. Словно нас разделила невидимая стена.

Сестра Инес неспешно прошлась вдоль ряда, изучая каждого. Девочка-послушница не отставала от нее ни на шаг, неодобрительно цокала языком и всегда находила к чему придраться. Жанне досталось за грязные башмаки, а Ив получил выговор за кривую осанку.

И лишь когда жрица приблизилась ко мне, мама сделала шаг вперед:

– На самом деле…

Жрица вскинула руку, призывая к молчанию. Мама застыла на месте и сердито нахмурилась, но все-таки удержала язык за зубами.

– Посмотри на меня, девочка, – велела сестра Инес.

Я чувствовала себя зайцем, угодившим в силки. Я застыла от страха, а сердце так бешено колотилось в груди, что его стук, наверное, разносился по всему двору.

– В ней что-то есть, – задумчиво пробормотала сестра Инес, и мне захотелось зажмуриться и провалиться сквозь землю. Что во мне было такого особенного, что отличало меня от сестер и братьев?