Волхв пятого разряда

Николай сходил, принес гитару – ту самую, укулеле, с которой выступал в Царицыно. Сел в кресло, тронул струны.

• Мне тебя сравнить бы надо с песней соловьиною,
• С майским утром, с тихим садом, с гибкою рябиною,
• С вишнею, черемухой,
• Даль мою туманную –
• Самую далекую, самую желанную.
• Как это все случилось, в какие вечера?
• Три года ты мне снилась, а встретилась вчера.
• Не знаю больше сна я, мечту свою храню.
• Тебя, моя родная, ни с кем я не сравню…[1]

– Так! – сказала невеста, когда он смолк. – Ни с кем ты ее сравнивать не будешь. Нечего!

Дед засмеялся.

– Права Марина, – сказал, закончив. – Слишком сокровенно. «Родная» для цесаревны очень уж смело.

Николай задумался. Репертуар, который его душа перенесла из прошлой жизни, был не богат. Какие-то песни он помнил полностью, другие лишь отчасти.

– Могу серьезную, – сказал. – И даже философскую.

– А ну-ка! – заинтересовался дед.

Николай исполнил.

– Необычно, – заключил Несвицкий-старший. – Как будто бы молитва. Сам сочинил?

– Слышал от других. Слова запомнил.