Фрунзе. Том 4. Para bellum

Это было важно в том числе и потому, что российская, а вслед за ней и ранняя советская экономика отличалась критической нехваткой денег. Не просто где-то в отдельной отрасли, а вообще. Их тупо не было. В какой-то мере это напоминало дефляционный кризис США, но только на первый взгляд. К дефляционному кризису СССР перешел в ходе форм 1928–1930 годов и по иному сценарию[25], из-за чего среди прочего Михаил Васильевич противился экономическим преобразованиям Сталина, которые, как метко отмечал Рыков, не имели никакого отношения к экономике и являлись сущей катастрофой.

Впрочем, сейчас речь шла про инвестиции.

Точнее, про их нехватку.

И это требовалось исправлять. Срочно исправлять. Чем Фрунзе и занимался. Влив за 1927–1928 год в Союз внебюджетных промышленных инвестиций[26] на сумму порядка 21 % общесоюзного бюджета. А сам бюджет Союза, по сравнению с оригинальной историей, удалось раздуть до 11,2 миллиардов[27] в 1928 году, не увеличивая налоговую нагрузку, то есть в инфраструктуру инвестиции оказались где-то на 2,3 миллиарда. И их в первую очередь вкладывали в строительство домов и дорог, что тянуло за собой очень много всего. В заводы напрямую тоже вкладывали, но едва ли пятую часть.