Фрунзе. Том 2. Великий перелом

И это все оказалось записано.

И издано.

– Ох… – выдохнул нарком.

– Милый, тебе плохо?

– Да разве же это сказки? Зачем…

– Еще какие сказки! Ты посмотри на тираж!

– Любимая, – как можно спокойнее произнес чуть пришедший в себя Михаил Васильевич, – ты хоть спрашивай, когда в следующий раз такое будешь делать. Или хотя бы предупреждай…

– Я что-то сделала не то? – нежно обняв его за шею, спросила Любовь Петровна.

– Ну… как тебе сказать?.. М-да. И кто тебя надоумил?

– Я Анатолию Васильевичу как-то сказала, что ты удивительный рассказчик и сочиняешь для детей славные сказки. Он заинтересовался. Попросил парочку ему показать. Я выбрала наиболее безобидные. И он оказался в восторге. Заявил, что это как раз то, что нужно современным детям.

– Анатолию Васильевичу?

– Луначарскому. Наркому просвещения.

– Луначарский, значит… уф… – протерев вспотевший лоб платочком, выдал он. – Прошу, радость моя, никогда ничего за моей спиной не делай. Даже если считаешь это правильным и нужным.

– Я просто хотела сделать тебе приятный сюрприз.