Агитбригада

Пацаны бросили меня избивать и убежали.

Кряхтя и охая, я стянул одеяло с головы и попытался сесть, из разбитого носа текла кровь, заплывающий глаз видел плохо.

– Генка? – в спальню вбежал Кузька, – кто это тебя так? А я иду, слышу, голоса, поддал ходу, но не увидел кто. Ты их видел?

– Чуня с друзьями, – скривившись, сказал я, еле ворочая разбитыми губами.

– А, ну раз Чуня, то ничего не сделаешь, они всегда так, – вздохнул Кузька и протянул мне бумажку. – Вот твой документ.

Я молча вытер кровь с разбитой брови и забрал листок. С этой ситуацией еще предстояло разобраться. Причина такой вражды к Генке была мне непонятна. Кроме того, мне, видимо, предстояло пересмотреть свои толерантные принципы и раз я попал в тело подростка, значит в целях самозащиты дать сдачи такому же подростку не будет ничего предосудительного и аморального. В общем, Чуне я ещё накостыляю.

– Ну пошли пообедаем, что ли? – сказал Кузька, когда я собрался и кое-как привёл себя в порядок.

И мы пошли.

Столовая находилась в боковом ответвлении корпуса, судя по густым запахам еды, её пропустить было невозможно. Народ уже поел или допивал чай, поэтому мы спокойно устроились за столом, и дежурный воспитанник, в белом халате и красной повязке на рукаве, поставил перед нами глубокие миски с супом и тарелки с кашей, в которой угадывались волоконца чего-то рыбного. На десерт был бледный компот, недостаток фруктов в котором компенсировался изрядным количеством сахара.