Самайнтаун

«Почему?» – снова спросила себя Лора, но уже не вслух. Боялась, что кто‐то ее услышит. Боялась, что кто‐то ответит на этот вопрос, на который до сих пор отказывалась отвечать она сама.

«Почему я до сих пор здесь?»

Лора вытянула шею, чтобы посмотреться в маленькое круглое зеркало на подоконнике и цокнуть языком. Красная краска снова вымылась и остался клубничный блонд – еще чуть-чуть и вернется блонд обычный, ее родная платина. Ни один цвет категорически не держался на волосах Лоры, будто ее тело упорно продолжало отторгать все человеческое. Единственное, чего она смогла добиться за все годы, чтобы меньше походить на себя – на наивную и глупую морскую деву Лорелею, – так это состричь длинную копну до самого подбородка. Правда, на суше ее волосы почему‐то пушились, как сахарная вата. Снова посетовав на это, Лора приколола шпильками не влезшие в хвост пряди у висков, надела пять ушных сережек с пластмассовыми кольцами, а на шею – широкий бархатный чокер и задвинула прикроватный ящик. С заставленного видеокассетами подоконника на нее смотрели разбитые часы в форме русалочьего хвоста, подаренные Францем в качестве совершенно несмешной шутки, но Лоре не нужно было смотреть на циферблат, чтобы понять: нужно торопиться. Душица плохо умеет ждать и еще хуже – подолгу оставаться на одном месте.