Самайнтаун

«Обалдеть, а ведь у него действительно нет башки! Всего лишь тыква!»

Несмотря на этот самый виски, подготовленность Лоры и ее эмоциональную несостоятельность, кою она принимала за самодостаточность, отсутствие у Джека головы было единственным, о чем она могла думать, когда смотрела на него. Его тыква смешно кренилась с боку на бок, но не падала, даже когда он наклонился, чтобы прибрать разбросанные по тахте листовки какого‐то цветочного магазина. Вырубленная в кожуре физиономия должна была выглядеть грозно с этими ее острыми, будто сердитыми треугольниками глаз и зазубренным ртом, но стоило Джеку заговорить, как Лора надувала щеки от смеха. Голос Джека – запинающийся и высокий, как у мальчишки лет двадцати, не старше, – резал всю его стать на части. Почти как если напялить строгий деловой костюм и клоунский парик. Каков контраст! Удивительно, что вслух Лора так ни разу и не засмеялась. Быть может, потому что знала, что стои́т на кону ее пребывание в Самайнтауне. А быть может, просто нечто такое виделось в темноте его тыквенных прорезей, что заставляло ее замолкать и вжиматься спиной в кресло, когда он оборачивался и смотрел на нее в упор. Прямо как сейчас.