Самайнтаун

– И давно наш мэр спиритизмом увлекся? – озвучил Франц тот же самый вопрос, которым задался и Джек. – Это после смерти сына, героинового торчка, с ним началось, да? Все проститься с ним не может?

Местные тоже посещали Лавандовый Дом, как и туристы, но гораздо реже. Они по опыту знали, чем чревато злоупотребление спиритизмом. Некоторые, слишком увлекшись им, отдавали все свои сбережения, лишь бы еще раз повидаться с покойными, а некоторые просто спивались. Тоска, может, и была мучительной, но она, по крайней мере, не была такой губительной, как если этой тоске потакать. Поэтому, встревоженный, Джек сделал несколько шагов к зданию, приглядываясь к длинному черному похожему на лимузин автомобилю с низкой крышей. Такую машину себе мог позволить лишь один человек в городе, и прямо сейчас он действительно выходил из дверей Лавандового Дома, сопровождаемый беловолосой девушкой в белом балахоне.

– Надо поздороваться, – решил Джек и, услышав скептическое «Э-э» Франца, который предпочел бы контактировать с мэром и его семьей примерно никогда, двинулся по пешеходному переходу через улицу. Не то чтобы Джек сам горел желанием вести светские беседы, просто знал: мэр уже заметил их. «Гордец, – подумал Джек, – сам здороваться первым никогда не станет, но оскорбится и заточит зуб, если не поздороваешься ты». Мэру повезло, что у Джека зубов нет.