Королева Шабаша

– А третьего варианта нет? ― недоверчиво поморщилась Валя.

– Есть, но у нас в стране принудительное лечение возможно только по решению суда, ― попыталась я подбодрить её шуткой. ― Я не берусь разгребать чужие проблемы без согласия, Валь. Это как в поликлинике. Диагноз поставлен, прогнозы озвучены, а следовать предписаниям или нет, пациент решает сам. Янина Артёмовна точно откажется от моей помощи, потому что она меня боится. Решать тебе, потому что её жизнь имеет для тебя ценность. Так тоже можно, на результат это не повлияет.

Я по уши увязла в магии две тысячи лет назад, поэтому подобрать нужные слова в диалоге с несведущими современниками иногда получалось не слишком хорошо. Многие практики не заморачиваются на такие мелочи. Они просто вываливают неудобоваримую информацию на голову клиента и предоставляют возможность дальше самому думать, верить в это или нет. Валентина относилась к большинству тех, кто во что-то верит, а что-то категорически отрицает, потому что поверить сложно. В приметы, например, верить просто. Красную ниточку от сглаза детям на запястье мамочки повязывают тоже в угоду суевериям. А когда начинаешь говорить о сложных и опасных вещах вроде порчи на смерть ― сомневаются. Валя не одобряла общение матери с Эльзой, поскольку верила в существование магических сил частично. Она волновалась за Янину Артёмовну, но я усложнила ей задачу, сказав о последствиях для Эльзы. И промолчать было нельзя, потому что «знающих людей» на самом деле гораздо больше, чем кажется ― могут найтись доброжелатели, которые потом вменят смерть ведьмы спасённой мной старушке в вину. В таких случаях лучше заранее сказать важное, чем скрыть, а потом нарваться на новые проблемы.